Правильное дыхание - Д. М. Бьюсек

Да, значит, она такая вся искренняя и теплая, а он – деловой и расчетливый, прагматик – вспомнила слово, – но где-то там на уровне магмы (опять метафоры!) у него тоже имеются и искренность и чего только не, которые ей предстоит раскопать под завалами песка, да что ж такое, позачеркиваю сейчас все. А вообще, какая-то тут есть ассиметрия, видимо, потому что все подобные романтические сюжеты пишутся с женской стороны: то есть она будет копать в свое удовольствие, а ему в ней в это время что растапливать и взламывать? Нечего, и так вся как на ладони – если прозреет в его отношении, в первую очередь, но это не его заслуга, а то взламывать нечего было бы в нем. Да, кстати, а в мужских сюжетах получается наоборот – она сидит себе в своем фильме-нуар вся такая холодная-вредная, а он из кожи вон лезет, тоже нечестное разделение труда.

То есть, пусть завоевывают оба. Тогда англичанке нужен типаж погорячее, чтоб коса находила на камень, а не увязала в песке (я безнадежна). Вот только брать его негде, дефицит, как всегда. А завучу нужен кто-то прагматичного склада, дотошный, с мозгами и чувством юмора – как он сам, но где-то и с контрастом, чтобы было, что преодолевать, причем обоим.

Скажите, пожалуйста, а вот солидная разница в возрасте и непреодолимая – в статусе – как контраст и, следовательно, как препятствие случайно не подойдет? Я чисто теоретически интересуюсь. Потому что тут как раз каждому нашлась бы работка. У самой-то растапливать больше ничего не нужно, а вот против условностей и всяких там морально-нравственных норм не пойду, хоть тресни – именно потому, что все они так уверены, что я туда хожу с завидным постоянством. Обойдетесь. Назло вам буду приличной девочкой – а то, что вы в это никогда не поверите – даже к лучшему, так вам и надо, проходите всю жизнь в дурах, а я одна буду все знать и плевать на вас с высокой колокольни.

И он не пойдет, железно. Во-первых, ему никогда не придет в голову ничего подобного. А во-вторых, даже если бы – теоретически – пришло, он бы скорее удавился, чем нарушил все эти границы.

Так что смотри-ка, составляющие налицо…

Звонок.

Только бы родителям не звонил. А, как будто он сам будет звонить, с другой стороны. Поручит кому-нибудь, а там авось и забудут».

***

– Вы там еще не все заснули? Ну, вот так мы с завучем и познакомились. Для него это была даже не прелюдия, а что-то вроде предисловия к интересной книге, которую он не собирался читать. Запустил машину, поставил галочку и выкинул из головы. А я пришла домой, бабушка на меня посмотрела и говорит: «Раскалывайся, Олька, влюбилась». У бабушки глаз-алмаз на такие штуки, но куда уж тут раскалываться. Вызвали к завучу на ковер, оказался хорошим человеком, пообещал, что прикроет, тьфу-тьфу-тьфу, вот и довольная от – наконец-то – переизбытка адеквата. И всё. Но бабушка у меня безнадежно старой закалки, так что сразу: «А сколько ему лет? А как он выглядит?» – Я прямо за голову схватилась, бабушка, фу на тебя, ну о чем ты вообще думаешь? Я тебе о завуче, а ты. Она надулась, но так, не всерьез, знаю, мол, тебя, Олька, приставать все равно бесполезно. Зато глаза хоть горят, в кои-то веки…

– А дальше?

– А дальше маятник, действительно, слегка качнулся в нужную сторону, и пошло потихоньку – хотя бы в школе – что-то меняться к лучшему. Кто-то перестал придираться, кто-то прекратил вызывать в классе, оценки улучшились, ту первую Олимпиаду одолела, как приказывали, – с вопросами повезло. Даже шпана всякая вообще перестала приставать – Лиза их как-то удачно припугнула, но это совсем другая история. Только вот не шпана сдаваться пока не собиралась… А потом еще выяснилось, что Любовриса… о, забыла совсем про Любовриску – чуть не вылетела я все-таки из-за нее из школы, в самый последний момент. Сейчас расскажу. Вернее, куда там сейчас, вы посмотрите, который час вообще, ночь поздняя, всем спать срочно. (Прислушивается) Маня, а что – это он все еще долбит лодку?

– Он из нее ракетоноситель делает. Чисто по звуку сужу.

– Ща я ему устрою ракетоноситель. А вы все спать. Продолжение в следующем номере.

Глава 3: Уборка территории

Что-то я все равно смутно помню насчет членовредительства

Пикник на берегу моря. Много разновозрастных дрейфующих людей. В какой-то момент мама и дочка остались одни на одеяле с остатками рождественской индюшки и десерта, чем дочка не преминула воспользоваться – правда, их то и дело отвлекают подваливающие и отваливающие родственники и знакомые, Маня в том числе.

… – Да, последняя история с той историей – но учти, что это мы опять отвлекаемся от основного сюжета. Ну что, советом завуча я воспользовалась на полную катушку, вот только цитаты не выдумывала – чтобы свести риск к нулю. Просто к каждому уроку вызубривала штук пять подходящих – так что быстро накопила фонд, которым потом жонглировала уже во что горазд. Историчка зубами скрипела, но ниже четверки действительно ставить не решалась, хотя было у нее побуждение после первичного шока выдать что-то вроде, как, мол, такая тра-та-та, как ты, может всуе поминать священные имена. Но цитата из Ленина и тройка в ее системе настолько не совмещались, что хоть тихо и негодовала, а сделать ничего не могла. И так бы все мирно и продолжалось, если бы не одна дискуссия, в ходе которой… Что же мы тогда обсуждали, сдается мне, крепостное право, и кто-то там начал возмущаться, почему, мол, все просвещенные помещики – Пушкина помянули – не отпускали крестьян без всяких указов сверху. Как-то слово за слово потянулось, что вот мол, отпустили бы, да, а куда бы эти крестьяне делись – и тут, конечно, выступил кто-то из отличниц: значит, мол, надо было не только крестьян отпускать, но и землю им раздавать. Насчет крестьян я не возражала, а вот земля меня вдруг зацепила, так что не выдержала и ляпнула, что, мол, отдавать тем же крестьянам в аренду было бы попрактичнее, все же одно дело люди, а другое – собственностью кидаться. И тут как пошло-поехало про «надо делиться»… – вот, думаю, дернуло меня, «Голос Америки» что ли переслушала, что забыла, где живу. А историчка уже в раж вошла – радость-то какая после цитатной абстиненции: У тебя, мол, дегенеративное мышление, какая-такая собственность, у нас все общее, вот, докатились, – чуть было про гласность с перестройкой не сказала нехорошее, но обратно испугалась, – и достижения социализьма еще слава богу никто не отменял, и кто из нас не надеется, дети, что доживет еще до того времени, когда от каждого будет по способностям и каждому по потребностям – а кто не надеется, тому лечиться пора – причем давно… Ну и все в таком духе. И тут я опять не выдержала – как черт вселился. Дождалась паузы и говорю: Знаете, Любовь Борисовна, а я действительно хожу к психологу. И вот он мне для восстановления душевного здоровья прописал завести домашнее животное, лучше всего маленькую собачку. Купить собачку у меня денег не хватает, а раз у нас все общее и собственности нет, отдайте мне своего пекинеса, у меня ведь в нем по состоянию здоровья бОльшая потребность. – Да, вот-с, подростковое хамство. Сейчас этим никого не удивишь, а тогда – ну хорошо, Мань, в нашей культурной школе – ой-ей-ей. Прямо шкурой ощущала Светкино безмолвное «блиииииин».

– Выгнала, небось, из класса?

– Выгнала. И до конца года, – говорит, – можешь, вообще не появляться. А в будущем году тебя здесь не будет, это я тебе гарантирую, несмотря на все твои Олимпиады. Или ты в этой школе остаешься, или я. И пошла я домой в твердой уверенности, что все, придется таки искать училище попристойнее. Вот тот же кулинарный техникум, например, чем плохо? Нафиг действительно эту школу с высшим образованием, ничего меня тут по сути не держит, а заниматься и сама смогу, зато чем хочу. Разве что перед завучем теперь неудобно – а с другой стороны, всего одной медалисткой меньше, не велика потеря. И потом опять же – пока я ученица, ничего мне с ним точно не светит, а вот выучусь быстренько в своем кулинарном техникуме, встретимся мы с ним как-нибудь случайно на улице, зазову его домой, накормлю каким-нибудь фуа-гра с профитролями, и все – он мой навеки. Бросит жену и детей – тем более дома он все равно не доедает, судя по внешнему виду, что это тогда за дом такой?

– А была жена с детями?

– Я предполагала, что была, так как завуч казался очень правильным человеком, из тех, у которых все в жизни по списку, – таким к определенному возрасту положен комплект из жены с ребенком. Мне, конечно, неприятно было с ними вот так расправляться, но кулинарный техникум настраивал на соответствующий лад. Так что муки совести решила отложить на потом, а пока утешалась идиллическими картинами обедов типа «шестнадцатая перемена блюд». Вот только непонятно было, откуда брать еду – видимо, пришлось бы тащить из ресторана, в который устроюсь работать. Воровать, конечно, нехорошо, но у нас же все общее – значит, бери не хочу. Ах да, кстати, и в завуче у меня будет большая потребность, чем у не кормящей его жены – так что опять же имею право. В общем, в итоге пришла в легкий ужас от обилия коммунистических перспектив… (в сторону) Так ты ее спускаешь уже на воду?.. – машет рукой, опять поворачивается к дочке, но тут же встает. – Нет, пошли, он с ней без нас сотворит что-нибудь нехорошее, как пить дать.